С министром финансов Александром Данилюком Liga.net встретилась во второй половине дня в пятницу. Он заходит в свой кабинет задумчивым.
- Как ваше настроение, - интересуюсь у министра, чтобы привлечь его внимание.
- Боевое, - поднимает глаза Данилюк.
- Конец недели, заслуженный отдых?
- У меня рабочая неделя как началась 14 апреля 2016 года, так и не заканчивается до сих пор, - отшучивается Данилюк.
Уходить от прямых ответов он будет и во время интервью. Данилюк говорит, что попросту не хочет провоцировать с коллегами конфликты личного характера. Судя по последним событиям, таковых у него немало. И то, что после его публичных выпадов против главы ГФС Романа Насирова, в правительстве тактично молчат, свидетельствует о нарастающем градусе напряжения в Кабмине. Сам Данилюк, правда, это отрицает.
ПАЗЛЫ НЕ СХОДЯТСЯ
- На днях вы обвинили главу ГФС Романа Насирова в саботаже реформ. Почему только сейчас? Раньше к нему у вас не было претензий?
- У меня недовольство было с самого первого дня. По-моему, это очевидно. Я пришел в Минфин, чтобы среди прочего реформировать и налоговую службу. В сентябре 2016-го мы установили для ГФС ключевые показатели эффективности (KPI). Это совершенно новая практика в нашей стране. Раньше ведь у нас был один показатель - либо собрали налоги, либо не собрали. А каким образом собрали - это уже второй вопрос.
Вместе с экспертами и МВФ мы разработали для ГФС новые индикаторы, учитывая опыт других стран, где они публично устанавливаются. Например, как в Англии. Это не просто общие фразы, о том как нужно жить, это около 15 конкретных показателей, которых должна достичь ГФС. И выполнение поставленных целей, помимо Минфина, должно контролировать общество, в этом суть. По многим из индикаторов срок истекал в конце 2016 года. Но до сих пор глава ГФС так и не отчитался о результатах. Журналисты еще в сентябре задавали мне вопрос: "А если ГФС не будет выполнять эти KPI?". Тогда я ответил: "Буду принимать кадровые решения".
- Так Насиров не выполнил поставленных задач или просто не отчитался о работе?
И то, и другое. ГФС же не предоставила данных, хотя должна была сделать это еще в конце прошлого года. А я хочу, чтобы их политика была открытой, чтобы они демонстрировали результаты своей работы. Но пока ГФС отчитывается выборочно: показывает то, что им выгодно. Полной картины мы не видим. Сбор налогов выполняется, но непонятно, прижали они бизнес, или может где-то НДС не возместили. Приходится напрямую собирать у них по крупицам информацию, чтобы разобраться.
Один из основных KPI - уменьшение суммы необоснованных начислений. Сейчас ведь какая практика? ГФС выставила претензии и никакой ответственности не несет. А бизнес бегает, оправдывается, втягивается в разбирательство и несет убытки вместо того, чтобы заниматься своей деятельностью. Понятно, что необоснованные начисления нельзя убрать полностью, но минимизировать их можно. Есть сомнения и в выполнении других задач - повышении эффективности в работе с налоговым долгом, качестве проверок и, конечно,проведении независимой оценки деятельности ГФС бизнесом.
- Когда вы предъявили Насирову претензии, то акцент почему-то сделали не на этих показателях, а на его поездке в США на инаугурацию Дональда Трампа. По-моему, даже когда ГФС "теряла" терабайты информации и блокировала возмещение НДС аграриям, вас это так не заботило.
- Во-первых, когда они потеряли информацию, то мы оперативно встретились и разобрались в ситуации - были сделаны соответствующие выводы. По возмещению НДС аграриям я дал четкое поручение Насирову, он его выполнил, и проблема решилась. В обоих случаях, как и во всех других, я публично высказывал свою позицию насчет работы ГФС.
Особых чувств поездка Насирова в США у меня не вызывает. Вопрос в том, когда она состоялась. В том году мы приняли антикоррупционный закон, серьезно упростивший администрирование налогов и лишивший ГФС многих инструментов для системных злоупотреблений. Сейчас закон необходимо внедрять - это была ключевая задача для ГФС в январе. Кроме подготовки подзаконных актов, ГФС должна поменять свою организационную структуру в соответствии с законом, убрать функцию аудита на районном уровне. Это работа, которую за Насирова никто не сделает.
Ему нужно было быть на рабочем месте, а не в отпуск идти. У меня разрешение на это никто не просил, как и у премьер-министра. Понятно, что Насирова бы никто никуда не отпустил. Тем более, первый замглавы ГФС (Сергей Билан - ред.) в это время был на больничном. Второй аспект поездки в США - стоимость участия в мероприятиях. Она значительная. Кто и зачем это спонсировал? Этот вопрос в компетенции антикоррупционных органов, в которые я был обязан обратиться по закону.
- И когда Кабмин рассмотрит увольнение Насирова?
- Я придал гласности некоторые факты, а его пусть сначала оценит комиссия высшего корпуса госслужбы, как того требует закон.
- Насирова поддерживает фракция "Видродження", дающая голоса для коалиции в парламенте. Каковы шансы на политическое решение о его отставке?
- Кто бы за ним не стоял, нужно двигаться к решению вопроса в формальной плоскости. Я - министр, назначенный коалицией для выполнения, в том числе, и коалиционного соглашения. Один из важнейших аспектов соглашения - реформа ГФС. Если руководитель ГФС не в состоянии реализовать реформу, значит, и соглашение, возникает вопрос: а правильный ли там человек?
- Это все теория. Что будете делать, если Насирова не уволят?
- Не загоняйте меня в свой контекст. Я работал в сложных условиях, сейчас они тоже не простые. Мои претензии к главе ГФС не личные, а рабочие. Для меня критически важно ускорить внедрение нашего антикоррупционного закона. Но если моя позиция как министра будет игнорироваться, я приму соответствующее решение.
ГФС отчитывается выборочно: показывает то, что им выгодно. Полной картины мы не видим. Сбор налогов выполняется, но непонятно, прижали они бизнес, или может где-то НДС не возместили.
- У вас назревает еще один конфликт - с главой налогового комитета Рады Ниной Южаниной. Недавно вы заявили, что комитет пытается возобновить работу налоговой милиции. А она вас называет теперь популистом. Не обиделись?
- Меня не интересуют мелкие склоки. И у меня нет на это времени. Я занимаюсь реформированием налоговой милиции, в этом вопросе у меня есть поддержка премьера, президента, бизнеса и экспертов. Без этой реформы сложно рассчитывать на рост экономики и создание рабочих мест. Сейчас мы согласовываем аспекты нашего осеннего законопроекта о создании новой службы финансовых расследований. Мы уберем ее репрессивную функцию и сосредоточим усилия на аналитической работе, которая позволит предотвратить миллиардные потери государства и компенсировать уже понесенные. Изначально мы планировали, что в СФР будут работать 2500 человек. После обсуждений видим, что для работы на местах и эффективного взаимодействия с другими органами нужно будет немного увеличить штат, но незначительно. Руководство будет отбираться на конкурсах. Также определили подследственность СФР, то есть за расследование каких статей будет отвечать этот орган. Фокусироваться нужно на проблемах, где есть самые большие злоупотребления. А то у нас много госорганов, и все гонятся за мелочами, чтобы украсить статистику. Но ни бюджет, ни бизнес позитивного эффекта не получают.
- В последнее время в Кабмине много конфликтов: вокруг руководства Минздрава, Мининфраструктуры, теперь у вас с Насировым. Градус напряжения в правительстве растет?
- Атмосфера в правительстве очень хорошая. Мне приятно работать в этой команде. То, что иногда возникают дискуссии - абсолютно нормально, мы решаем сложные вопросы. А ситуация с ГФС - это не вопрос Кабмина, это вопрос Минфина. Привыкайте.
- Сами не чувствуете, что кресло под вами качается?
- Нет. Очень сложно качать электрический стул - может током ударить. Когда я был в Вашингтоне, то по уважительной причине не смог принять участие в одной из панелей, на которой меня ожидали несколько сотен человек. Ведущий, как я потом узнал, объяснил это так: вы же понимаете, что у этого человека сейчас, возможно, самая сложная работа в мире. И, знаете, я как-то в кресле не часто сижу, больше хожу.
ЖДУТ ПЕРЕМЕН
- Вас устраивает кадровая политика ГФС? Насиров часто говорит, что найти хорошую замену налоговикам-старожилам не так просто.
- Позитивно оценить темпы обновления штата ГФС я не могу. Да, всегда есть дилемма - либо работать с опытными людьми по-старому, либо готовить новичков, тратить на них время, но работать по-новому. Не хочу говорить конкретно о Насирове, но если руководитель не хочет изменений сам, то хоть на 50% поменяй штат - толку не будет. Новый человек с чистыми побуждениями придет, ужаснется коррупционным схемам вокруг, уйдет и больше не вернется. Одними зарплатами ситуацию не изменить. Нужно повышать качество обслуживания, выстраивать взвешенные отношения с налогоплательщиками. Если ты несправедлив к ним, они будут избегать уплаты налогов или просто закроют бизнес. ГФС пытается решать краткосрочную задачу по сбору налогов, а в долгосрочной перспективе делает государству только хуже, сдерживая экономический рост. Для меня главный индикатор - как налогоплательщики относятся к ГФС. Понятно, что любить налогового инспектора никто не будет, но ощущение справедливости должно замеряться. И мы хотя бы раз в год должны делать такую оценку. И это одно из моих требований в рамках КРI.
- В прошлом году вы также выражали недовольство налоговым контролем за оттоком капитала из страны за счет трансфертного ценообразования. Добилась ли ГФС какого-то прогресса?
- Отдельного поручения по этому поводу я не давал. Но мы говорили с Насировым о том, что это направление работы нужно усилить. С тех пор в подразделение взяли еще людей, но на практике это не сильно улучшило ситуацию. Там нужны профессионалы, это особенно важно в контексте присоединения Украины к плану BEPS (инициатива ОЭСР по противодействию минимизации налогов - ред.) с 1 января 2017-го. Да, нам еще нужно принять несколько законов и нормативных актов, чтобы эта система работала реально, но никто не отменял усиленную подготовку ГФС.
- Ускорить реформу Таможни Насирову и вам в прошлом году поручил премьер Владимир Гройсман. Есть результат?
- Серьезных системных изменений пока не произошло. Главная микрореволюция в сфере растаможки - внедрение "единого окна". Раньше, когда приезжал груз, на него наваливалась куча инспектирующих органов со своими "уникальными" правилами и процедурами. О ком они точно не думали, так это о тех, кто растамаживается. И если предприниматель от них все "галочки" не получил, то груз мог простаивать по две недели и даже больше. Сейчас все процедуры упрощены, мы отводим на растаможку 4 часа, а в случае дополнительных проверок максимум 24 часа.
Есть и другие точечные достижения. К примеру, видеофиксация на границе или автоматическое распределение таможенных деклараций. Ведь до этого у каждого был "свой" инспектор, с которым все проблемы решались. Идея автоматического распределения - разорвать такие коррупционные связи. Но при желании все это можно обойти. Эти новации уже приносят результат, но по-настоящему они заработают только в комплексе, при условии системных изменений в ГФС.
- Юлия Марушевская на Одесской таможне была хорошим экспериментом?
- Сложный вопрос. Эксперимент же не в Марушевской заключался. Там была целая команда, которая хотела работать по-новому. Они пытались упростить процедуры, чтобы фокусироваться только на элементах, где есть реальные нарушения. Их работу оценивают по-разному. Но как показывает опыт, в нашей стране отдельные эксперименты успехом не заканчиваются, нужны системные изменения.
Приведу пример. Допустим, одна таможня начала работать честно: те, кому выгодно, останутся на обслуживании там, а кому невыгодно - пойдут на другую таможню, где все еще можно договориться. Как тогда оценить эффективность? Пока есть такой сообщающийся сосуд, это сделать сложно. Мы сейчас заканчиваем работу над концепцией реформирования Таможни. Там есть действительно важные инициативы: сокращение внутренних таможен, стандартизация процедур, описание процесса отбора персонала.
- Недавно Минфин утвердил новый порядок возмещения НДС. Возмещение уже происходит автоматически, как вы обещали?
- Наш закон предусматривает срок реализации нового порядка возмещения до конца первого квартала. Мы работаем над этим. Ключевой вопрос - IT-решение для нашего взаимодействия с Казначейством и ГФС. Выглядеть все будет так: формируется реестр возмещений НДС, он будет в публичном доступе у нас на сайте, и возмещение будет происходить каждый день, а не раз в месяц, как сейчас. Если бизнес произвел платеж, и он прошел проверку ГФС, то НДС автоматически возмещается Казначейством. Есть подозрения - пусть ГФС проверяет, но если оснований для задержки нет - возвращайте автоматом немедленно. Автоматическое возмещение НДС должно заработать с 1 апреля.
ПРИВАТ НАШ
- В конце прошлого года Минфин стал собственником ПриватБанка. На каком этапе вас подключили к процессу национализации?
- За определенное время нас поставили в известность.
- За какое?
- За определенное. То, что банк испытывал проблемы, было известно достаточно давно. НБУ делал все, чтобы вывести его на правильную траекторию развития. Мы следили за этим, так как понимали, что если национализация станет неизбежной, нам нужно оперативно действовать.
- По нашим данным, Игорь Коломойский пытался договориться о сохранении миноритарной доли в ПриватБанке. Это правда?
- Опыт показывает, что у госбанков не должно быть миноритарных собственников. У ПриватБанка был отрицательный капитал. Государство докапитализировало Приват, чтобы спасти его от банкротства, сохранить деньги 20 млн вкладчиков и всю финансовую систему страны. В противном случае банк ушел бы на ликвидацию. В такой ситуации оставаться миноритарием было уж точно невозможно. Теперь моя задача - чтобы банк эффективно развивался и не стал черной дырой.
Бывшие собственники ПриватБанка взяли на себя обязательства в течение шести месяцев внести залоги. То, что мне известно на текущий момент - этот процесс не соответствует нашим ожиданиям и предоставленным обязательствам.
- Говорят, Александра Шлапака назначили главой правления ПриватБанка в самый последний момент? Вы хотели кого-то другого видеть на его месте?
- У нас было мало времени. Рассматривались разные кандидатуры, Александр Витальевич был наиболее приемлемой.
- Процесс внесения залогов под проблемные кредиты ПриватБанка, по нашей информации, стоит на месте. Так ли это?
- Я уже запросил эту информацию. Бывшие собственники ПриватБанка взяли на себя обязательства в течение шести месяцев внести залоги. То, что мне известно на текущий момент - этот процесс не соответствует нашим ожиданиям и предоставленным обязательствам.
- Какого прорыва вы ждете от государственного ПриватБанка?
- Первая задача - стабилизировать банк. Ее мы уже выполнили. Далее нам нужно внедрение новой стратегии развития госбанков. Ведь после национализации ПриватБанка государство контролирует 55% всего банковского рынка. Важно понять, каким образом государство будет выходить из капитала госбанков. Моя задача - продать их как можно скорее. К примеру, по Ощаду мы уже подписали меморандум с ЕБРР, в соответствии с которым можно улучшить процессы в банке и увеличить его стоимость.
- А первым на продажу пойдет Укргазбанк?
- Да. Задача - продать его в этом году.
- Объединять Ощадбанк и ПриватБанк - хорошая идея? Такой вариант якобы рассматривался.
- Мое мнение, что это нецелесообразно. Потратим только кучу времени на интеграцию. Это разные корпоративные культуры, их нельзя объединить просто так, назвав одним именем. Я вижу их развитие отдельно друг от друга.
- Кредиторы ПриватБанка, деньги которых в ходе национализации зачислили в капитал финучреждения, планируют вернуть их через суд. Реально?
- Bail-in проведен в полном соответствии с законом
- Вам известно, для каких операций использовались филиалы ПриватБанка на Кипре и в Латвии?
- Правительство стало акционером ПриватБанка в декабре. Мы должны думать, как развивать его. То, что было до этого, вас лучше проинформирует НБУ.
- Госбанки - это черная дыра бюджета. Правительство сейчас вносит очередные 7 млрд гривен в капитал Ощадбанка и Укрэксима. Вы вообще довольны тем, как работает руководство госбанков?
- Необходимость докапитализации этих банков была понятна еще после стресс-тестов, она просто была разбита по времени. Но понятно, что в госбанках нужно усиливать корпоративное управление. Для этого мы уже подали на согласование в Кабмин законопроект, который пропишет более четкие требования к независимым членам набсоветов госбанков. В ПриватБанке уже есть такой набсовет. Мы сформировали его в ходе национализации, для нас это был уникальный шанс продемонстрировать принципиально новый подход в управлении госбанком. Нынешний набсовет ПриватБанка, наверное, самый сильный набсовет на рынке. Это одно из его конкурентных преимуществ. То же самое нужно сделать с другими госбанками.
- Кредитная политика госбанков вас устраивает? Не секрет, что бездумная раздача денег крупным бизнес-группам и была причиной постоянной нужды в докапитализации того же Ощада или Укрэксима.
- Я не доволен кредитной политикой госбанков. Но ручного вмешательства в их работу тоже не приемлю. Функцию контроля должен выполнять набсовет с сильными независимыми членами.
- То есть признаете, что руководство госбанков политически зависимо?
- Мы можем далеко зайти в этом вопросе. Но я ориентирован на решение проблемы. Пока в госбанках не будет отстроена система управления, эффективно работать они не смогут. Когда мы сформируем там сильные набсоветы, ваши вопросы отпадут сами собой.
ТАЙНЫ МВФ
- Почему все дальше и дальше отодвигается выделение Украине транша МВФ? Изначально вы хотели получить деньги в начале февраля.
- Наоборот, оно становится все ближе. Мы согласовываем детали меморандума. Это очень важный документ, каждое слово имеет значение. У нас в стране много видов национального спорта, в том числе и отслеживание траншей МВФ. Но в этом вопросе день или неделя ничего не решает.
- Вы утверждаете, что МВФ не требует повышать пенсионный возраст. Что тогда предлагает Фонду правительство для решения проблемы дефицита Пенсионного фонда?
- Вы всегда ставите вопрос так: что нам навяжет МВФ и почему правительство этому не сопротивляется? Но у правительства другой подход. Мы понимаем важность проведения реформ, которые не делались годами. У нас сложная и запутанная пенсионная система. Но достойных пенсий у большинства людей нет, а у Пенсионного фонда есть дефицит бюджета. Как балансировать систему? Прежде всего, увеличивать поступления. Те, кто сейчас не оплачивает социальные взносы, должны будут это сделать. Обсуждается также повышение страхового стажа. Это очевидный параметр, который должен играть одну из ключевых ролей в балансировке пенсионной системы.
- Упрощенную систему будете ликвидировать полностью или частично?
- Ликвидация не обсуждается. Упрощенная система налогообложения есть во многих странах. Главный вопрос - как минимизировать злоупотребления, чтобы ею не пользовался крупный бизнес. Торговые сети, брендовые магазины должны быть выведены из упрощенки. При правильной и эффективной работе ГФС это можно было сделать уже сейчас, и без каких-либо изменений в закон. Но когда в одних случаях ты закрываешь глаза, а в других гоняешься за бизнесом с особым рвением, кто-то получает конкурентное преимущество. А нам важно показать обществу, что выстраданные антикоррупционные законы реализуются.
Торговые сети, брендовые магазины должны быть выведены из упрощенки. При правильной и эффективной работе ГФС это можно было сделать уже сейчас, и без каких-либо изменений в закон.
- МВФ требует обеспечить налоговикам широкий доступ к банковской тайне?
- Я думаю, что рано или поздно доступ к счетам будет обеспечен, но не сейчас. Иначе банковской тайны вообще не будет как таковой. Сначала нужно пресечь все возможности для утечки информации из ГФС. В противном случае ее получит большое количество людей с непонятными целями. Опять вопрос доверия к ГФС.
- Открытие рынка земли может стать камнем препятствия для сотрудничества с МВФ?
- Нет - земельной реформе быть. Но какой она будет - мы еще обсуждаем. Лично я считаю, что необходим максимально открытый рынок. Сейчас как всегда нагоняется истерия, популизм. Когда-то люди приватизировали землю, а потом важные дяди сказали, что вы не можете ее продать, потом что "мы вас защищаем". Но в теневом сегменте земля и продается, и переоформляется. Это ограничивает развитие аграрной отрасли. И пока мы думаем, как полететь в галактику, проблемы ключевой сферы экономики не решаются.
- Механизм формирования тарифов на газ тоже пересматривается?
- Должен работать рынок, единая цена. Поэтому рассматривается вариант пересмотра цены газа для населения каждые полгода в зависимости от того, как меняется его стоимость на мировом рынке - как в сторону снижения, так и в сторону повышения.
- МВФ настаивает на проведении полноценной приватизации?
- Часть меморандума посвящена этому вопросу. Но почему вы не спрашиваете, настаивает ли на этом премьер или президент или общество? Настаивают. Это, как и другие реформы, прописанные в меморандуме, нужно в первую очередь Украине. Речь идет не только о доходах бюджета, но и о привлечении эффективного собственника в компании, которые сейчас неэффективно управляются. Сейчас мы улучшаем корпоративное управление госпредприятиями и говорим о приватизации. А я хочу, чтоб мы не говорили, а приватизировали.
- А на Банковой разве хотят приватизировать?
- Это твердая позиция президента, о которой он публично и неоднократно заявлял. При президенте создан инвестиционный совет, поставлена задача привлекать инвесторов.
- Так какие-то крупные объекты в этом году продадут наконец?
- Я считаю, что очень неправильно фокусироваться на одном-двух объектах. Это должен быть десяток крупных предприятий. Может быть Центрэнерго, пакеты облэнерго, хотя там продать сложнее, так как уже есть миноритарные акционеры. Но не мне этот вопрос комментировать, у нас есть целый глава Фонда госимущества.
- Работу которого в прошлом году вы оценили как неэффективную.
- А разве вы ее оцениваете иначе? В бюджете должно было быть 17 млрд от приватизации, а получили практически ничего. Из-за этого пришлось искать другие источники пополнения бюджета.
- Глава НБУ Валерия Гонтарева рассчитывает на четыре транша от МВФ в этом году. Вы тоже?
Мы не можем рассчитывать на разные вещи. В программе МВФ предусмотрены четыре транша, я уверен, что мы их получим.
ЕСТЬ ТАКОЙ ПЛАН
- Финальной версией бюджета-2017 вы довольны? Накануне его принятия в конце 2016-го депутаты туда немало правок внесли.
- С ней можно работать. Мы хорошо отстроили бюджетный процесс: не боялись быть открытыми, шли на контакт с депутатами, подали вовремя бюджет впервые за 17 лет. В конце процесс немного затянулся, но в целом качество бюджета меня устраивает.
- Можно подвести первые итоги эксперимента "минималка 3200"?
- Давать оценку рано. За первый месяц 2017 года поступления по НДФЛ, ЕСВ выросли, это я могу сказать. И что решение было обосновано тоже.
- Многие предприниматели не планируют выводить из тени зарплаты, их больше устраивает обнал за 12%.
- Всегда выгоднее не платить налоги, чем платить.
- Еще один резкий скачок минимальной зарплаты в ближайшем будущем возможен?
- Нет. Есть определенный лимит. Один раз так мы сделали, но нельзя закрывать глаза на другие проблемы. Ключевая задача - реформирование ГФС и повышение доверия со стороны налогоплательщиков.
- Какие доходные статьи в бюджете-2017 вызывают наибольшие опасения?
-Есть несколько сфер, та же спецконфискация на 10,5 млрд. Под нее нужно принимать отдельный закон, я надеюсь, это удастся сделать. Еще одна потенциально проблемная статья - приватизация, о которой мы говорили.
- Раньше вы хотели легализовать игорный бизнес. Это еще в планах?
- Игорный бизнес - сфера, которой де-юре нет, а на практике она есть. Кто-то зарабатывает сумасшедшие деньги. Задача все та же - как можно скорее направить эти деньги в бюджет. Поэтому легализация нужна. Кому-то, правда, это невыгодно, поэтому инициатива блокируется в парламенте, но мы будем искать решение.
- Вы планируете сделать более плавным распределение бюджетных средств без экстренного освоения в ноябре-декабре?
- В этом году мы вводим полноценное среднесрочное планирование, бюджет будет рассчитываться на трехлетнем плане. Это даст больше уверенности в будущем как распорядителям бюджета, так и частному сектору. Исчезнет потребность все оприходовать в одну секунду. Проблема высоких бюджетных расходов в декабре - это следствие, а диагноз заключается в том, что бюджетирование происходило до последнего момента по-старому, непрозрачно, за счет налогоплательщиков.
Игорный бизнес - сфера, которой де-юре нет, а на практике она есть. Кто-то зарабатывает сумасшедшие деньги. Задача все та же - как можно скорее направить эти деньги в бюджет. Поэтому легализация нужна.
- В бюджете прошлого года было 10 приоритетных инвестпроектов, в том числе по Охматдету и Институту раку. Минэкономразвития заявило, что их реализация провалена. Что изменится в этом году?
- Случай с Охматдетом особенно задевает, ведь речь идет даже не о строительстве, а о жизни детей. Мы намерены запустить Охматдет в этом году. Мы поделили проект на несколько частей. Не нужно тратить годы на завершения всего проекта. Для начала достаточно запустить первую часть, которая бы позволила использовать установленное уникальное оборудование для спасения жизней.
- В бюджете-2017 серьезно увеличены расходы на образование и медицину. Улучшится ли качество услуг в этих сферах?
- Нет прямой зависимости от того, сколько денег вольем, и как повысится качество услуг. Вопрос в том, как средства перераспределяются. Что произошло в этих сферах? Мы повысили зарплаты - врачам на 35%, а учителям - на 50%. Это повысит их мотивацию что чрезвычайно важно, так как они воспитывают будущее поколение. Но для того, что получить действительно более качественные услуги нужно изменить принципы финансирования. Это мы и сделали. В бюджет-2017 заложены основы финансирования пациента, а не койки. А в системе образования мы к примеру перенесли ответственность за содержание школ на местные власти. Это лишь одни из многих инициатив в рамках нашего нового подхода к распределению средств.
- Продолжится ли верификация получателей социальных льгот в этом году?
- Да. Многое будет решено за счет внедрения IT систем. Раньше мы просто высылали запросы и собирали информацию. Сейчас хотим максимально все автоматизировать, получая доступ к различным реестрам, и выявлять нарушения с помощью алгоритмов. Проблему не решить за год-два. Она существует и в развитых странах. Поэтому Минфин останется центром верификации на многие годы вперед.
- Изначально вы хотели урезать расходы на стипендии, но в финальной версии бюджета они наоборот выросли. Считаете это недоразумением?
- Я не считаю, что стипендий не должно быть. Наша позиция осталась неизменной и это отразилось в бюджете на 2017 - неправильно платить всем просто за то, что они учатся, тем более, если учатся посредственно. Доступ к стипендиям есть только у тех, кто уже и так учится за госсчет - что можно бредовее придумать? Стипендии должны выполнять одну из двух функций - либо стимулировать к учебному успеху, либо обеспечивать соцзащиту. А у нас все было под одну гребенку. Главная задача - разделить академические и социальные стипендии. То что стипендиальный фонд увеличился, ну, и слава Богу. Зато стипендии будут иметь целевое назначение. Академические стипендии должен получать ограниченный круг людей за высокие результаты, возможно, даже всеукраинского значения. Что касается социальных стипендий, то мы оценим реальную потребность в них в течение этого года - все кто нуждается в такой поддержке, ее получат.
Олег Сорочан