Преобразование сказки в действительность требует экономического роста. Но где его взять?
Немедленная пенсионная реформа дает Украине шанс стать богатой европейской страной. Промедление – разрушит национальную экономику уже в ближайшие годы. Преобразование сказки в действительность требует экономического роста. Но где его взять?
Пенсионный фонд Украины сейчас выглядит как крупнейшая финансовая пирамида страны с годовым оборотом 252 млрд грн. То, как она построена, напоминает печально известную “МММ”: пенсионный доход одного поколения финансируется по зарплатам следующего. Вся эта “преемственность” называется солидарной системой. На сегодня в том виде, в котором эта система функционирует, она себя изжила, угрожая рухнуть в недалеком будущем. В Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку (НКЦБФР) нагнетают страсти, утверждая, что до наступления момента критического разложения ныне существующей системы ПФ осталось максимум три года. Точка невозврата еще не пройдена, но экономика-2014 уже нащупала ее.
Объем ежегодных выплат ПФУ достиг 17% от ВВП. Это – континентальный рекорд по скорости проедания национального богатства (в Греции – 12,6%, России – 9,4%, Великобритании – 6,7%). Для роста пенсий у падающей экономики нет никаких контраргументов. Но не повышать пенсии невозможно. Во-первых, они в Украине чрезвычайно низкие. Во-вторых, январская девальвация гривны неизбежно приведет к удорожанию предметов первой и второй необходимости. Не протянуть руку помощи бедным, даже если в этой руке будет смешная надбавка в 50-100 грн, власть не сможет – 25 мая президентские выборы.
Ситуацию усугубляет демография страны. 30,8% граждан Украины – пенсионеры (в Италии – 16,7%, Германии – 17,2%, Франции – 20%). В результате в Украине сложилась уникальная ситуация: количество пенсионеров сравнялось с количеством работающих. Финансовой пирамиде наступает конец. “Мы находимся в заколдованном кругу, – резюмирует Александр Пасхавер, президент Центра экономического развития. – Решить это можно, только если государство изменится”.
Коренные изменения в государстве необратимы. Это одно из требований Международного валютного фонда – проведение в Украине полномасштабной пенсионной реформы. Требование это было высказано миссией еще в 2010 г.
И хотя вчерашняя оппозиция, то есть нынешняя власть, пыталась реформу отменить, теперь премьер-министр Украины Арсений Яценюк согласен на все. “Не может даже стоять на повестке дня такой вопрос, как отмена пенсионной реформы”, – сказал он, открывая свое первое в карьере заседание правительства.
4 марта 2014-го МВФ после длительного перерыва снова в Киеве. Здесь их встречают не с пустыми кейсами.
План по изменению государства в части пенсионной системы развития финансового сектора и негосударственных пенсионных фондов (НПФ) предложили сразу несколько экспертов. Если из всего задуманного удастся выполнить хотя бы половину, нынешнее поколение будет жить при капитализме. Правда, украинские реалии, как известно, всегда привносят свои сюрпризы и коррективы в благие намерения и начинания. С другой стороны, очевидно, что и оставить все, как есть, уже нельзя – долго не протянем. Итак, подступаться к проблеме откуда-то все равно надо.
Дыра большого стыда
В этом году министр социальной политики Наталья Королевская, которая уже ушла со своего поста, обещала трижды повышать пенсии: с 1 марта, 1 июля, 1 октября. Почему накануне президентских выборов о росте пенсионных выплат заявляют громко с телеэкранов, а о пенсионной реформе – шепотом в кулуарах, объяснять нет особой нужды. Новейшая история Украины – это ряд имитаций преобразований, где политическая целесообразность является основной.
Повышение пенсий – это почти евангельская добродетель власти. Однако выбранный инструмент – традиционно варварский. Ведь только из-за вымывания средств из реальной экономики и при колоссальной нагрузке на госбюджет миссия становится осуществимой.
Не от сладкой жизни Закон Украины №719- VII “О Государственном бюджете Украины на 2014 год” в статье 20 предоставляет ПФУ право привлекать банковские кредиты “для покрытия временных кассовых разрывов”. Кроме того, в этом году и без того перегруженный соцобязательствами госбюджет планирует направить в ПФУ 87,4 млрд грн, из которых 65,3 млрд – дотация на выплату пенсий и надбавок, а 22,1 млрд – покрытие дефицита средств.
Трансферы из госбюджета в Пенсионный фонд за последние шесть лет удвоились – с 42 млрд до 83 млрд грн в 2013 г. Иными словами, ПФУ на треть состоит из дотаций госбюджета. Госбюджету дотации в ПФУ на выплату пенсий обходятся в четверть его расходов. Три года назад экс-министр Грузии по координации экономических реформ Каха Бендукидзе, увидев бухгалтерию ПФУ от удивления перешел на сленг: “Это все. Это кердык”. Как говорил герой фильма “Кавказская пленница”, “барбамбея кергуду”.
Анатолий Амелин, член Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, часто вспоминает эту саркастическую реплику грузинского реформатора. Он, как и большинство его коллег, признает, что солидарной пенсионной системе действительно наступает “барбамбея кергуду”.
Чтобы избежать этого неприятного вердикта, в стране должен произойти экономический бум. Например, вырасти внутреннее потребление. Его можно было бы стимулировать за счет кредитных программ, но при сегодняшней стоимости заемных ресурсов – от 25% годовых – это не стимул, а гильотина. Можно попробовать заработать на экспорте. Но во внешней торговле с 2005 г. торговое сальдо практически неизменно в длинном минусе. И конца этому тренду не видно. Экономика проедает сама себя, отдавая ресурсы внешним игрокам.
Еще один фактор роста – инвестиции. Но пока Украина чаще видит спины инвесторов, чем их лица. Анатолий Кинах, глава Украинского союза промышленников и предпринимателей, называет нынешний отток капиталов беспрецедентным. Как следствие, для поддержания обменного курса гривни в январе Нацбанк Украины потратил более 1 млрд долл. из золотовалютных резервов. Сегодня понятно, что и эта жертва была напрасной. Гривна по отношению к доллару находится в падении, которое очень напоминает свободное. Официальный курс НБУ – 9,72 грн/долл., что более чем на 10% превышает заложенный в госбюджет 2014 г. средневзвешенный курс в 8,5 грн/долл.
Кто виноват
Немного истории. Солидарная система накопления пенсий, когда работающее население отчисляет социальный налог на содержание пенсионеров, прекрасно прижилась в советской Украине.
Вторая мировая война выкосила миллионы украинцев, которые должны были в 1970-1980-х годах выйти на пенсию. В противоположность этому послевоенный рост рождаемости в СССР привел к тому, что в эти же годы количество молодого, трудоспособного населения значительно превышало количество пожилых людей. Идеальная ситуация для солидарной системы. На одного пенсионера – четыре-пять тружеников. Но уже под занавес существования СССР рождаемость пошла на убыль.
По данным ООН, для воспроизводства населения необходимо, чтобы в стране ежегодно на каждую женщину в среднем приходилось по 2,1 ребенка. Так было в Украине до 1970 г.
Затем рождаемость только снижалась и в 2001 г. достигла рекордного минимума – 1,1 ребенка на одну женщину. “Это самый низкий в мире уровень”, – говорит Лидия Ткаченко, ведущий научный сотрудник Института демографии и социальных исследований НАН Украины. К 2012 г. украинки не без помощи украинцев выровняли ситуацию, доведя рождаемость в 1,5 на каждую женщину. Но даже сейчас, с более высоким уровнем рождаемости по сравнению с началом 2000-х, количество новорожденных падает. Все потому, что представителей поколения в возрасте 20-35 лет (основной родительский контингент) становится все меньше и меньше. Рожать некому. Параллельно с сужением репродуктивности нации происходит и рост продолжительности жизни. “Процент тех, кто доживает до пенсии, будет все выше, и в пенсионном возрасте люди будут жить все дольше”, – сообщает эту деталь украинской демографии госпожа Ткаченко.
Если добавить к этому проблему постоянного оттока из страны трудовых резервов, что, по разным данным, составляет от 3-4 млн мигрантов, получим картинку, при которой вспоминается блестящее предостережение бывшего премьер-министра России Виктора Черномырдина: “Мы с вами еще так будем жить, что наши внуки и правнуки нам завидовать”. К этому все и идет.
В ближайшие годы на пенсию начнут массово выходить представители поколения так называемого послевоенного бэби-бума, родившиеся в 1950-1960-х годах. Содержать их будет немногочисленная армия рожденных в 1980-1990-х.
В 2013 г. количество украинских пенсионеров достигло 13,5 млн человек, а количество плательщиков ЕСВ – 13,7 млн. То есть один работающий взял на содержание одного пенсионера. “При растущей экономике, при росте зарплат, росте производительности труда, росте численности рабочей силы эта модель, может, была бы оправдана, – говорит А.Амелин. – В Украине мы имеем абсолютно обратную ситуацию”.
В Институте демографии спроектировали результаты существующих тенденций к 2050 г. Это, кстати, не очень далеко. В этот год нынешние 24-летние украинцы выйдут на пенсию. Итак, в то время количество налогоплательщиков, по прогнозам Института демографии и социальных исследований, снизится до 12,6 млн, по пессимистическим – до 11,3 млн. Количество пенсионеров превысит 15 млн. То есть на 10 работников будет приходиться 13 пенсионеров.
“Когда каждое следующее поколение больше предыдущего, тогда солидарная система хорошо работает, – объясняет Александр Пасхавер. – Если оно одинаково, не говоря уже о том, что меньше, то невозможно обеспечить пенсионные выплаты”.
По этой причине, напомним, десять лет назад, в январе 2004-го, вступил в силу Закон “Об общеобязательном государственном пенсионном страховании”, который предусматривал создание в Украине новой трехуровневой пенсионной системы, включающей солидарную (первый уровень) и обязательно накопительную (второй уровень) системы, а также систему добровольного государственного пенсионного обеспечения (третий уровень), основой которой были призваны стать негосударственные пенсионные фонды. Что говорить о полноценном третьем, если даже второй уровень за десять лет так и не родился.
Элла Либанова, директор Института демографии и социальных исследований, утверждает, что накопительная пенсионная система (т.е. так называемый второй уровень) не решит социальных противоречий общества и даже, наоборот, может их создать.
Прежде всего потому, что этот уровень предполагает фактически приватизацию части публичных пенсий. Вышеупомянутый Закон “Об общеобязательном государственном пенсионном страховании” дает право собственности наследникам на получение накопительной пенсии умершего пенсионера. В солидарной системе наследовать можно только в случае “потери кормильца”. Поскольку при развитии второго уровня будут неизбежно сокращаться отчисления в первый, состояние финансов ПФУ будет неизменно ухудшаться.
Кроме того, часть средств накопительных фондов переместится в корпоративный сектор – страховой бизнес, на фондовые площадки и др. Таким образом, опасается госпожа Либанова, второй уровень постепенно выйдет из государственной опеки. Но гарантии минимального уровня пенсий за государством сохранятся.
При таких условиях застрахованным будет выгодно не получать до конца своих дней пенсию со второго уровня. А забрать ее в виде единовременной выплаты и дальше получать минималку от государства. Это пока только фантазии, но превратить их в действительность не так уж трудно. Финансовые рынки Украины очень слабые. Госконтроль за использованием средств в НПФ – достаточно примитивный и пока очень далек от даже минимального уровня, необходимого для обеспечения более или менее надежных гарантий сохранности пенсионных сбережений. И сегодня это – главная угроза для воплощения любых благих и светлых намерений на этом поприще.
И средств, которые за десять лет накопились в НПФ, очень мало – всего около 2 млрд грн. Этих денег едва хватит их немногочисленным вкладчикам (а таких на конец третьего квартала 2013 г. было 588,5 тыс. человек ) для выплат минимальных пенсий в течение всего одного квартала. Иными словами, третий уровень недалеко оторвался от второго, начав загибаться уже в зародыше.
“Без развитого финансового рынка говорить о каком-то втором и третьем уровне пенсионной системы нельзя”, – отмечает Олег Устенко, исполнительный директор международного фонда Блейзера.
Проблема, по мнению Игоря Бураковского, руководителя Института экономических исследований и политических консультаций, не только или не столько в дефиците средств, сколько в дефиците качественных инвестиционных предложений. “Нет рынка, – говорит Бураковский. – Мне трудно представить, куда в Украине можно вложить длинные деньги, с минимальной прибылью, но с высоким уровнем безопасности”.
Что делать
Бывшего премьер-министра Израиля Голду Мейер однажды спросили, в чем секрет экономического чуда ее страны. “У нас было секретное оружие, – ответила она, – отсутствие альтернативы”. В этом смысле Украина вооружена до зубов: альтернативы нет совсем.
“В конце концов, с чем мы хотим столкнуться? С тем, что ни одному пенсионеру вообще нечем будет платить? – Задается вопросом О.Устенко. – Придется резать пенсии в номинальном выражении совсем скоро, через 5-10 лет”.
В ответ на этот глас вопиющих НКЦБФР разработала план действий, который презентовала членам правительства – министрам финансов, экономики, соцполитики, а также отдала на экспертизу в Институт демографии. Авторы проекта рассчитывают, что в результате реализации предлагаемых мер в Украину потекут инвестиции, финансовый ресурс станет доступным для бизнеса любого размера, национальные фондовые рынки соберут качественных эмитентов, следовательно, украинские пенсионеры смогут составить конкуренцию немецким сверстникам на главных европейских курортах. И говорят они обо всем этом вполне серьезно, потому что на пике реформы, по их расчетам, средняя пенсия должна достичь 7,2 тыс. грн.
Разумеется, речь идет о политической и экономической ситуации гораздо более стабильной по сравнению с нынешней. Это, так сказать, послевоенная реформа, которая призвана превратить одну из самых несчастных экономик континента в быстрорастущий рынок.
Такой, мягко говоря, непомерный оптимизм вряд ли учитывает все особенности украинской действительности. Речь идет не только и не столько о политическом кризисе, который перерос в Украине в гражданское противостояние с бесчисленными жертвами. Речь идет о докризисной повседневности.
“У нас очень неблагоприятная среда для проведения реформ, – признает Л.Ткаченко. – Если в Швеции, какую бы реформу ни проводили, все пойдет хорошо, то у нас любая реформа будет сведена к очередному дерибану”.
Однако пенсионная проблема в Украине уже приобрела такую остроту и актуальность, что поиск путей ее решения давно должен вестись во всех правительственных, парламентских, научных и других государственных кабинетах, что называется, и днем , и ночью. Так почему бы как базовое предложение для дальнейших дискуссий не рассмотреть предложение НКЦБФР и не только его?
Александр Савченко, ректор Международного института бизнеса, реализацию своего предложения о накачивании экономики деньгами советует начинать с кардинального сокращения единого социального взноса (ЕСВ составляет в среднем около 40%) до 12%. “Нужно увеличить пенсионный возраст, сделать для всех одинаковую систему пенсионного обеспечения, и тогда нам будет хватать 12% ЕСВ”, – говорит Савченко.
А.Амелин предлагает опустить планку до 15%. Тоже очень смело. Чтобы компенсировать очевидные потери и без того нищего Пенсионного фонда, НКЦБФР предлагает обязать сначала госкомпании, а затем и других 15% от фонда оплаты труда направлять на накопительные счета своих сотрудников в НПФ.
После того, как в НПФ пойдут деньги, 70% от этих доходов они обязаны будут первые пять лет вкладывать в госбумаги. Побочный эффект – доходность ОВГЗ должна упасть с нынешних 9% до примерно 5%. Госбумагам поручат финансировать дефицит Пенсионного фонда. При этом 30% от доходов НПФ направят в реальный сектор, что простимулирует инвестиционную активность, а главное – начнет снижать стоимость внутренних банковских заимствований.
Следующий инструмент хирургического вмешательства в пенсионные накопления – изменение структуры ЕСВ, в котором 86% – это пенсионные отчисления. “Я убежден, что безболезненно можно перераспределить и перенаправить 90% в Пенсионный фонд, а в другие, соответственно, меньше, – делится своими соображениями А.Амелин. – Это дополнительные 5 млрд грн на покрытие дефицита Пенсионного фонда”.
После того, как часть ликвидных средств будет инвестировано в госбумаги, затем в качественные квазигосударственные и обеспеченные госгарантиями бумаги госкорпораций, наступит очередь и корпоративных бумаг, а вслед за ними – наконец рынка акций. По идеальному сценарию весь этот спектр способен развернуться в течение ближайших пяти лет. Появление же первых 5 млрд грн вышеупомянутого долгого внутреннего пенсионного ресурса способно оживить финансовый рынок и особенно фондовые биржи.
А главное, без фискального стимула не заработает ни третий, ни второй уровень пенсионной реформы. Невозможно заставить платить дополнительный налог в накопительную систему, сохраняя другие налоги на прежнем уровне.
Махровая маниловщина? Читать о таком “мармеладе”, когда в стране рвутся гранаты, а до гранат трещала экономика, невыносимо. Очевидно, что реформы требуют политической тишины и экономической стабильности. Романтизировать реформу опасно, потому что ее предложение совпало с худшим периодом в новейшей истории Украины. Но цикличность жизни такова, что за наихудшим наступает рассвет. Должен наступить.
Примерно по такому сценарию был создан вполне успешный проект – Варшавская фондовая биржа. Именно пенсионные деньги дали жизнь этому восточноевропейскому гиганту рынка ценных бумаг, когда Польша еще лежала в пепле. Несопоставимом с украинским, но все же в пепле.
Пенсионная реформа в Польше стартовала в 1999 г. Согласно одному из ее аспектов каждый работающий поляк старше 30 лет должен платить 12,2%, а не 19%, как раньше, в государственный пенсионный фонд, а 7,3% перечислять на личный накопительный счет в НПФ (новая норма закона – 2,3%). За первые четыре года было создано 16 НПФ, которые управляли около 45 млрд злотых (более 10 млрд евро). Еще через три года денежная масса выросла до 29,5 млрд евро, а к 2011-му – превысила 50 млрд евро. В Украине, как мы уже отмечали, местные НПФ за десять лет собрали около 2 млрд грн.
О.Устенко приводит также пример США, где дополнительные отчисления в НПФ поощряются соответствующим снижением подоходного налога. Поощрение налоговыми льготами как бизнеса, так и населения к накоплению в НПФ – это еще далеко не все, уточняет Пасхавер. “Главная проблема заключается в качестве государственных обязательств, в их надежности и доверии к ним, – говорит эксперт. – Мы не можем этого сделать, потому что население не доверяет государству”.
Еще больше украинскому государству не доверяют портфельные инвесторы. В начале февраля рейтинговое агентство Fitch понизило долгосрочный рейтинг дефолта Украины в иностранной валюте с уровня В- (ограниченный запас прочности) до уровня ССС (возможен дефолт). За десять дней до них РА Standart & Poor’s провело эту же процедуру, “наградив” Украину рейтингом ССС+ (высокий кредитный риск). А уже 21 февраля S&P “упустила” Украинский рейтинг еще ниже – до преддефолтного уровня CCC.
Расставленные вокруг украинского госдолга красные флажки вовсе не означают, что иностранный капитал окончательно остыл к отечественному рынку. Слишком уж он огромный, чтобы его игнорировать. Это не в последнюю очередь касается потенциала рынка НПФ.
По подсчетам О.Устенко, уже на старте реформы можно привлечь примерно 3 млн украинского к накачке НПФ длинными сбережениями. “Три миллиона – это уже рынок, – делает он вывод. – Это означает, что ты должен допустить на этот рынок мировых известных страховщиков или перестраховщиков. Иначе доверия, такого, как к Lloyd’s или подобных компаний, не будет. Иностранцы не против войти сюда”.
Пасхавер предлагает еще один путь к реанимации рынка НПФ. Поскольку на сегодня в Украине нет привлекательных инструментов длинных вложений, почему бы не позволить инвестиции в иностранный ликвид? “Это, конечно, плохо, когда собранные средства работают на чужие экономики, – признает эксперт. – Но сначала можно было бы позволить вкладывать в чужие экономики или в чужие валюты”.
В случае реализации этого плана О.Устенко прогнозирует большой отток капитала из страны. Например, на Варшавскую площадку. “Этого надо бояться”, – предупреждает он. Но на европейских биржах торгуются и акции украинских компаний. Отечественные НПФ могли бы покупать там наши ценные бумаги. Эта идея, высказанная журналистом DT.UA, успокоила О.Устенко и даже подсказала ему путь для дальнейшего анализа. “С одной стороны, ты оживляешь этот рынок, – продолжает эксперт. – Я имею в виду пенсионные фонды. И параллельно ты оживляешь наших производителей, которые находятся в поиске капитала за пределами собственной страны. Когда они увидят, что есть ресурс внутри страны, возможно, они придут размещаться здесь”.
В инвестиционной компании “Альтана Капитал” подсчитали, что экономический и социальный эффект от реализации планов по накачке НПФ длинными деньгами за счет снижения фискального давления на бизнес существенно оживит национальный рынок ценных бумаг.
В этом месте статьи должны звучать бурные аплодисменты. Но они не звучат. Потому что предложение несет большие риски. Например, в соответствии с проектом уровень средних пенсий с 2020-го по 2035 в результате расти значительно медленнее, чем при ныне действующей системе.
Это кислая новость для рожденных в 1960-х и 1970-х. Правда, потом, с 2040-го в соответствии с проектом пенсии должны стремительно пойти верх. Это – благая весть для восьмидесятников и моложе.
Лидия Ткаченко призывает искать золотую середину и находит ее в ставке на солидарную систему. Ее преимущество в том, что система работает с колес, сколько собрали, столько и раздали. Ахиллесова пята инвестиционных денег в том, по мнению эксперта, они изымаются из оборота, и тогда сокращается потребление.
В любом случае, утверждает Элла Либанова, размер социальных выплат всегда зависит от масштаба текущего национального дохода. Это бесспорные истины. Вопрос в том, как этот текущий доход без длинных инвестиций увеличить?
Авторы предложенной реформы утверждают, что уже в первый год реформы через НПФ внутренний инвестор направит в экономику Украины более 3 млрд грн, на следующий год -
12,5 млрд грн, через пять лет – 63,4 млрд грн (расчет в ценах 2013 г.). Давление денег снизит стоимость финансового ресурса для корпоративного сектора с сегодняшних 25% годовых до 12%. Номинальный ВВП в результате пенсионной реформы до 2025 г. более чем удвоится.
К 2050 г., когда сегодняшние выпускники вузов будут готовиться к выходу на заслуженный отдых, пенсия на 87% будет состоять из выплат НПФ. Ее средний размер – 7,2 тыс. грн (в ценах 2013 г). К этому времени госбюджет должен забыть, что такое дотации в ПФ для содержания солидарной системы. Чтобы сказка стала явью, все пазлы должны сложиться в идеальную картинку. Но мир далек от идеала, а Украина далека от мира. Здесь возможен любой сценарий.
Например, сохраняется высокий риск не выдержать нагрузки на госбюджет из-за резкого сокращения ЕСВ. А.Амелин говорит, что речь идет о дыре в размере 2 млрд долл. Ее он надеется залатать за счет внешних заимствований. “Иностранным инвесторам будет понятно, что эти деньги будут работать на реформирование финансовой системы в части пенсионного обеспечения, и это даст свои плоды”, – объясняет член НКЦБФР.
Еще одно слабое звено реформы – это традиция выплаты зарплат в конвертах. Если за счет снижения фискального давления удастся вывести заработные платы из тени хотя бы на 40%, можно будет пить шампанское, если меньше – придется пить валидол. Тогда нагрузка ПФУ на госбюджет и через 15 лет будет оставаться достаточно высокой. Еще труднее просчитать политические риски и риски глобальных экономических кризисов. Но от этого не застрахована ни одна из стран мира.
В конечном итоге все будет зависеть от температуры инвестиционного климата в Украине. И здесь необходима реализация еще нескольких принципиальных базовых условий, характерных для любой цивилизованной страны, где правосудие не продано, конкурентная среда создала все условия равных возможностей, а борьба с коррупцией – это не имитация борьбы нанайских мальчиков, а реальный механизм защиты национальных интересов. Кажется ли вам, что те, кто вступил в должности в исполнительной власти в Украине, способны реализовать эту программу-минимум? Итак, вы оптимист/реалист (нужное подчеркнуть).
“Капитализма не хватает, – резюмирует Лидия Ткаченко. – Тогда у нас все заработает. Только когда же это будет?”.
Александр Пасховер